1. Личностная детерминация временной перспективы жизнедеятельности
Проблема личностных детерминант временной регуляции деятельности поднималась еще реже, чем проблема типологических свойств. В плане попыток решения указанной проблемы следует отметить работы В.В. Чебышевой, К.А. Абульхановой и Т.Н. Березиной. На основании анализа результатов экспериментальных исследований В.В. Чебышева приходит к заключению о том, что повышению скорости выполнения профессиональных действий способствует высокое развитие у человека таких личностных качеств как инициативность, любознательность, трудолюбие, настойчивость, требовательность к себе, самокритичность, высокий самоконтроль. Определяя субъективные предпосылки успешности действий пилота в экстремальном временном режиме К.К. Платонов и Б.М. Гольдштейн подчеркивают значимость таких личностных качеств, как выдержка, самообладание, находчивость, сообразительность, мужество, высокая ответственность.
В своем исследовании К.А. Абульханова и Т.Н. Березина подошли к исследованию личностных детерминант временной регуляции деятельности с точки зрения целостности организации личности. Ими было выделено пять обобщенных типов личностной организации времени деятельности. Эти типы были охарактеризованы авторами следующим образом: «оптимальный» – успешен во всех временных режимах; «дефицитный» – самоорганизуется под влиянием внешних жестких временных ограничений и склонен сводить все временные режимы к дефициту; «спокойный» – испытывает затруднения при наличии внешних временных ограничений и, особенно, в дефиците времени; «исполнительский» – успешен во всех временных режимах, кроме условий временной неопределенности; «тревожный» – испытывает трудности в дефиците времени. В отношении приведенной типология личностной организации времени следует отметить, что она в значительной степени соответствует определению индивидуального стиля деятельности у В.С. Мерлина. В этой типологии реализована попытка наиболее полного охвата возможных стереотипных вариантов временной организации системы деятельности. Причем в указанных типах или стилях временной организации могут быть выделены как сознательные, так и бессознательные составляющие. Первые реализуются в преимущественных выборах или комбинациях из усвоенных человеком вариантов темпоральной структуры действий, тогда как вторые – бессознательные, актуализируются непроизвольно и опираются на систему типологических особенностей и сформированных ранее автоматизмов. В такой интерпретации именно бессознательная составляющая стиля временной организации деятельности вполне может связываться с фиксированными установками и в значительной мере приниматься как «энергетическая» характеристика.
2. Типы жизненных перспектив человека
К.А. Абульханова и Т.Н. Березина выделяют три типа жизненных перспектив (или три типа личностей с выраженными особенностями их жизненных перспектив).
1. Когнитивная перспектива (что подтвердило многочисленные исследования когнитивного направления), когда личность способна сознательно и достаточно детально строить жизненные планы, структурировать будущее, видеть свои перспективы и себя в будущем. Однако, как показали наши пилотажные исследования, такая когнитивная способность типологически варьирует (не все лица способны «теоретизировать» будущее, а те, кто способен к такой теоретизации, могут не иметь собственно личностной перспективы). Но очевидно, что это сознание может быть оторвано от реальной мотивации, уровня притязаний, инициативности личности, не «поддержано» ими. Это означает отсутствие личностной готовности такие перспективы реализовать. Но, в свою очередь, такая готовность может быть у лиц, которые не очень отчетливо представляют себе будущее теоретически.
2. Личностно-мотивационная — когда отсутствует когнитивный план или даже сколько-нибудь четкие представления о будущем, однако мотивация достижения создает могучую направленность личности в будущее и определенную гарантию его реализации. Последняя представляет собой целостную (в том числе мотивационную) готовность к трудностям, даже к неопределенности, что расходится с собственно когнитивным планом.
3. Жизненная перспектива создается предшествующей жизнью, когда уже достигнутая личностная жизненная позиция дает личности потенциал, приоритеты, которые гарантируют успешное будущее. Последняя перспектива может быть объяснена в категориях «уровня», достигнутого к настоящему моменту, который тем самым обеспечивает успешность в будущем. Жизненная перспектива, по-видимому, это реальный жизненный потенциал личности, заложенный ее прошлым опытом, уровнем ее развития, ее наличными способностями, что и составляет реальную движущую силу, гарантируя успешность ее будущего. Жизненная позиция может быть тупиковой, закрыть личности возможность ее движения в будущее (даже при наличии когнитивной перспективы и мотивационной готовности). В иных случаях она открывает новый уровень возможностей, которые личности остается только реализовывать, воплотить в формах жизни.
Под жизненной позицией и ее уровнем мы подразумеваем полученное человеком образование, уровень профессионализма, социальное положение и ряд других приоритетных социальных позиций, а также его личностные достижения, прежде всего личностную зрелость, богатство освоенных жизненных отношений.
3. Типология личностной организации времени
Интегрируя все полученные типологии, можно сказать, что «оптимальный» тип организации личностью времени характеризует сочетание высокого уровня и пролонгированности активности, он обладает способностью к организации времени, т. е. к деятельности во всех временных режимах, о которых подробнее ниже. Он обладает не только когнитивной способностью предвидеть будущее и строить планы, но и личностной перспективой и ее гарантированностью. Его жизненная линия имеет непрерывный восходящий в ценностном отношении характер. Его временная перспектива сочетает осознанность и мотивационную готовность к реализации будущего на основе «Я-концепции».
Тип личности «созерцателя» с пролонгированной, но низкой активностью, по-видимому, обладает способностью оперировать временем в плане сознания, строить когнитивные перспективы. Непрерывность его жизненной линии в основном теоретическая, духовная, в его концепции жизни присутствует философский пласт. Этот философский контекст образует для него совершенно специфическое теоретическое пространство, в котором он выстраивает свою «логику». Если в деятельности он с равным успехом может действовать и во внешне заданном, и во внутренне заданном времени, то в жизненном пути этот тип личности является субъектом времени жизни, поскольку он может гибко согласовывать внешнее и внутреннее время и тем самым овладевает временем жизни для самореализации. Он обладает способностью своевременности, поэтому является и стратегом, и тактиком. Его прошлое, настоящее и будущее связаны через его личность. Но в деятельности он не способен следовать внутренне заданному времени, поэтому для него типичен разрыв и даже противоречие между осознанием времени и действием во времени, что и отражается в сфере переживаний, часто носящих негативный характер. Непрерывность времени в плане сознания сочетается с отсутствием непрерывной, т. е. внутренне мотивированной линии деятельности, поэтому у таких людей выявляется противоречие между планированием времени и следованием этим планам.
Тип личности «функционера» сочетает активность и ситуативный способ организации времени жизни. Это «краткосрочный» тип, который обладает высокой способностью приспосабливаться к внешне заданному времени. Он является деятелем, прагматиком, тактиком, его жизненный путь складывается из сменяющих друг друга ситуаций, событий, циклов деятельности, парциальных задач. Однако его инициатива охватывает только отдельные периоды, события, а не их объективные или субъективные последствия. Он оптимален «на короткой дистанции», но не умеет строить дальних планов, отсутствует пролонгированная регуляция времени жизни — жизненная линия не имеет последовательного поступательного характера, она прерывиста. Переживания этого типа в основном позитивны, поскольку он удовлетворяется сочетанием времени действия и времени событий; в его переживаниях выражается оптимальность, успешность регуляции деятельности.
Наконец, пассивно-ситуативный тип привязан к внешне заданному времени и тем не менее далеко не всегда способен сочетать свои действия с заданными сроками. Его эмоциональные переживания деструктивны, хотя тревожность не высока. Он не рефлексивен: не имеет образа своих действий во времени и, как правило, не имеет четкого образа «Я». Его способ планирования времени, как показало исследование В. Ф. Серенковой, выполняет скорее компенсаторную, чем реальную функцию. Он может тяготеть к прошлому в силу неуверенности в будущем и неудовлетворенности в настоящем.
При этом каждое явление, например планирование времени, выступает внутри разных структур в разной функции, благодаря чему, скажем, в свою очередь становятся отчетливее особенности организации деятельности во времени и даже типичный для личности способ связи прошлого, настоящего и будущего.
На эти особенности «накладываются» особенности произвольной психической регуляции, которые у разных типов, в свою очередь, имеют разные возможности и ограничения. На пути произвольной осознанной регуляции, как показало наше исследование, может стоять диссонанс осознания и переживания времени, противоречие осознания и деятельности, отсутствие регуляторной функции переживания и т. д. Это ограничивает возможности произвольного ускорения времени и общие возможности саморегуляции во времени. Еще предстоит особо изучить роль тревожности в процессах регуляции деятельности и самоорганизации во времени. Увеличение скорости психических процессов, изменение ее порядка и способность к точному определению момента активности и ее согласованию с временной логикой событий есть три важнейшие временные способности личности — способность к ускорению, различным последовательностям и своевременности.